Сегодня речь у нас пойдет о двух романах хорошо известных нам современных писателей. Натальи Нусиновой и Эдуарда Веркина. Первый обращен к детям, второй – к подросткам и взрослым читателям.

 

«Курячий бог» Натальи Нусиновой даже имеет авторский или издательский подзаголовок - «детский роман». В свое время мы с удовольствием прочитали ее повесть «Приключения Джерика», тем любопытнее было познакомиться с новой вещью писательницы.

 

Разочаровывает ли она? Скучна или, наоборот, захватывает и не отпускает до последней страницы? О чем она и зачем?

Вроде бы, о детской дружбе-любви мальчика из крепкой небогатой семьи интеллигентов и дочки новорусской мамы. Хваткой такой девочки хваткой такой мамы, и мечтательного мальчика – сына и внука людей, для которых деньги и положение в обществе – самая последняя вещь на свете. И что: такая любовь в принципе возможна?

 

Вот и попытка автора доказать самой себе и нам с вами о том, что у такой дружбы-любви, вернее, сначала дружбы, а потом, когда дети вырастут, возможно и любви, есть будущее, была заведомо обреченной, ибо такого не бывает и быть не может, да и не должно быть, кроме, как разве что в сказке. Но писательница сочиняла не сказку и не фэнтези, а вполне себе обычную повесть о первой любви в наши дни. Сочиняла, вероятно, вполне искренне, увлеченно и с присущим ей беллетристическим мастерством. Книжка и читается легко, в один присест, но, увы, лихо разворачивающийся сюжет, за отсутствием сколько-нибудь правдивого содержания, эту, в сущности, приключенческую историю не спасает.

 

Не спасают ее и более-менее удачно прорисованные образы второстепенных персонажей – домработницы, подружки матери героя и ее заграничного жениха, даже и самой главной героини – девицы сумасбродной, но не злой. Увы, с главным положительным героем у Н. Нусиновой получилось ровно так, как обычно и получается у писателей с главными положительными героями – является не человек, а функция. Таковы же родители героя, его дедушка и бабушка-единорог. Шучу, конечно, насчет единорога, но в каждой шутке, как вы отлично помните...

 

Захлопнув, наконец, книжку, спрашиваешь сам себя: зачем все это накручено? Что нам хотел сказать автор? Просто рассказать сказку или историю про то, как глубокой холодной осенью мальчик с девочкой отправились без спросу на подмосковную дачу родителей героя, дабы найти там утерянный его заболевшей матерью талисман – коктебельский камешек по имени «Куриный бог» и попали в кошмарный сон с волкодлаками и не шибко всесильными богами, коих самим же детям и пришлось защищать?.. Для сказки, однако, «Курячьему богу» недостает полета фантазии. Или все же задумывала Н.И. Нусинова написать не сказку, а повесть о первой любви на новом историческом этапе, то есть именно «детский роман»?

 

И он мог бы получиться, я уверен, если бы беллетристка обошлась в современной московской повести про то, как мечтают о дружбе и любви сегодняшние, обделенные живым общением дети, то есть - о детском одиночестве, коего, как в песне поется, трудно избежать девушкам из высшего общества, без всех этих набивших оскомину выдумок с оборотнями и божествами.

 

В результате же вышла у нее все-таки фэнтези, пусть и на престарелую тему любви титулярного советника и генеральской дочери. А задумывался-то, хочется верить, именно роман…

 

То, что не получилось у Натальи Нусиновой – новая правдивая история любви, - получилось у Эдуарда Веркина, в «Герде». Это уже третий роман писателя, с которым я вас знакомлю (ранее мы говорили о романах «Облачный полк» и «Друг апрель»), потому смело утверждаю: у Веркина отлично получается все, за что он берется.

 

«Герда» исходную ситуацию перевертывает: подросток из состоятельной семьи встречает самостоятельную девушку «из простых», соприкасаясь, таким образом, с незнакомым до сих пор миром, где дети не получает по первому требованию всего, что пожелают, а мамы сами пекут вкусное печенье, не тратя времени и душевных сил ни на поиски экзотических способов похудения, ни на разнообразные и бессмысленные прожекты спасения человечества на прикарманенные папами-бизнесменами и папами-политиками немалые средства. Дружба-любовь героев романа Веркина именно такова, какой она бывает или может быть в жизни – и радостная, и печальная, и, разумеется, обреченная, поскольку, в сущности, она невозможна. Как невозможна в богатом доме и приблудная собака-убийца, пусть и спасшая героев романа от убийц двуногих.

 

Сюжет книги разворачивается вокруг этого двойного стержня – невозможность собаки и невозможность девушки из бедной семьи в богатом доме. История рассказывается и показывается также устами и глазами не только героя, но и его сестры – в чем-то похожих, но и очень разных подростков. Все эти различия позволяют читателю увидеть мир сегодняшний и сегодняшнего человека и вблизи, и в перспективе, и в целом, и в деталях, автору же не пускаться в прямую речь и тем более – в публицистические отступления. Все, что он хочет сказать, сказано его героями. Все, что он увидел, передают его рассказчики. Передают современным молодежным языком – сочным, точным и кратким, даже афористичным. Этот язык, вроде бы общий у поколения, на самом деле, у каждого героя свой, отличный от языка оппонента. А рассказчики здесь именно оппоненты - как потому, что находятся в возрасте неизбывной полемики, так и потому, что они родные брат и сестра, коим в любой семье найти общий язык особенно трудно.

 

Кстати сказать, детей в их семье не двое, а четверо, и самая старшая сестра вместе с самым младшим братишкой, в общем, тоже оппоненты, если не в высказываниях, то в принципиальном отношении к жизни. Если же кто-то думает, что у гукающего малыша еще не может быть никакого отношения к жизни, то, прочитав «Герду», уверен, сильно поколеблется в своих убеждениях.

 

Нельзя пересказывать фабулу остросюжетной трагикомедии. Я этого делать и не стану. Только еще раз повторю – «Герда» именно трагикомедия, и именно остросюжетный роман. По беллетристическим лекалам, в общем, такой же, примерно, каковы романы Достоевского. Разумеется, я не сравниваю и не думаю сравнивать масштабы Веркина и Достоевского, только вот, читая уже третий роман современного автора, в третий раз и размышляю о том, что есть в их творческих манерах определенное сходство, и не только на внешнем уровне.