НОВОСИБИРСКАЯ ОБЛАСТНАЯ ДЕТСКАЯ БИБЛИОТЕКА им. А.М. ГОРЬКОГО
Кайков Альберт Сергеевич
8.05.1932 г., г. Аша Челябинской области
«В ДЕТСТВЕ И СЕЙЧАС»
Я родился на южном Урале в г. Аша Челябинской области. Наш дом стоял на берегу реки Сим, за которой поднимались Уральские горы, покрытые липовым лесом. Я до сих пор ощущаю запах цветущей липы, когда вспоминаю родные места.Мама работала учительницей в начальных классах, папа – мастером-строителем. Кроме меня в семье были младшие брат и сестра. О нас заботилась бабушка Надежда Яковлевна. Это самый уважаемый и любимый мною человек. Я всегда ждал с нетерпением вечера, когда мама перед сном читала мне «Сказки дядюшки Римуса», «Три поросенка», «Синюю бороду», «Буратино», «Конька-Горбунка», позже сказки А.С. Пушкина и многие другие.
В выходные дни зимой все соседи выходили на замерзшую реку кататься на коньках. Папа садил меня на санки, а сам на коньках бороздил лед реки. Он был заядлым рыбаком и охотником. Его страсть передалась мне. Когда мне было лет шесть, папа брал меня с собой на ночную рыбалку. Рыбу лучили или ловили бреднем. Перед носом лодки, в корзине, сплетенной из проволоки, горел костер. Папа стоял в носу лодки с острогой в руке, а сосед, дядя Миша, в корме управлял лодкой одним веслом. Костер освещал пространство около лодки и открывал удивительный подводный мир. Среди травы, около камней и коряг можно было видеть налимов, щук, головней и множество мелкой рыбешки. Это было удивительное зрелище.
В дни, когда папа зимой уходил на охоту, мне разрешалось не ложиться спать в установленное время, а ждать его возвращения. Он всегда приносил зайца. Я подолгу разглядывал его. Во мне боролись два чувства: жалость к убитому зверю и радость от возможности разглядывать его, держать в руках.
К Новому году папа из леса на санях, запряженных лошадью, привозил ёлку, обычно с шишками. Начиналась длительная подготовка к Новому году. Учили стихи и песни, по вечерам с мамой делали украшения для ёлки: различных зверей из ваты, которых обмазывали клейстером. Особенно мне нравилось выдувать яйца. Мама на скорлупе рисовала мордочки поросят, зайцев, мышей, приклеивала ножки и хвосты. Под Новый год ёлку наряжали всей семьей. Первого января к нам приходили приятели родителей со своими детьми, и начинался праздник.
В остальное время я был предоставлен самому себе. Летом целыми днями с товарищами пропадал на реке, где купались и рыбачили. Основными играми были прятки, городки и лапта.
У моей детской жизни, как у медали, было две стороны: светлая, которую я уже описал, и темная…
Перед войной родители решили переехать в г. Анапу Краснодарского края, чтобы дети могли вволю кушать фрукты и купаться в море. Купили небольшой саманный домик с большим садом. Была весна, и весь город представлял собой огромный цветущий сад. Вдоль тротуаров росли акации. Во время цветения они напоминали деревья, засыпанные снегом.
Через год началась война, папа ушел на фронт. Началась темная сторона детства, и, по сути, оно закончилось в девять лет. На руках у мамы было трое детей и бабушка. Часть мужской работы мне пришлось взять на себя.
Недалеко от нашего дома, на соседней улице, находилась Морская школа, где готовили моряков для Черноморского флота. Немцы с первых дней войны методично по ночам бомбили этот объект. Первоначально мы с интересом наблюдали за ночным небом, по которому шарили прожекторы. Иногда в пересечение лучей прожекторов попадал вражеский самолет, и начинали стрелять зенитные орудия. Когда однажды был сбит немецкий самолет, ликовали все без исключения. Вскоре интенсивность бомбежки увеличилась, бомбы часто разрывались вблизи жилых домов. У всех жителей в садах были вырыты траншеи или бомбоубежища, в которые бежали при объявлении воздушной тревоги. Этот период моей жизни отражен в следующем стихотворении:
Налеты были в темноте,
Чтоб не погибнуть в суете,
Мы очень часто под кровать
Ложились все в одежде спать.
Когда час ночи подходил,
Нас голос диктора будил.
Никто не охал, не стонал,
Команды ждал бежать в подвал.Мать пробегала по избе
(Она главой была в семье),
Давала в руки по узлу,
Костром лежавшие в углу.Под непрерывный вой сирен
Бежали мы от теплых стен.
Тот звук нам душу разрывал
И гнал скорее всех в подвал.Разрывы вражьих бомб вдали
Ознобом наш подвал трясли,
И комья мелкие земли
По спинам нашим поползли.Просила мать разинуть рты,
Чтоб избежать нам глухоты.
Крестилась бабушка в углу,
Прижавшись к мягкому узлу.Домой брели мы поутру.
Встречали трепет на ветру
Бумажек, клеенных к окну,
И стекла окон на полу.С тех пор минуло много лет,
Но памяти забвенья нет.
Всем существом своей души
Хочу, чтоб жили мы в тиши,
Тревог не знали малыши.
Мама в этот период нашей жизни работала в районном отделе народного образования и попросила, чтобы её перевели в село Варваровку учителем. Варваровка находилась в двенадцати километрах от Анапы. Добрались туда на подводе. Председатель колхоза выделил нам жилье. Его жена была директором школы. В школе – четыре класса. Каждая учительница вела по два класса. Учеников было мало. В мамином классе в левом ряду сидели четвероклассники, а в правом – второклассники. Я ходил во второй класс. В селе было тихо, текла спокойная жизнь, но постоянно слышалась канонада из Анапы и Новороссийска. Летом всей школой ходили на виноградники собирать жуков-вредителей, а осенью занимались сбором колосков на скошенных пшеничных полях. За эту работу начислялись трудодни. Я заработал десять трудодней и получил банку меда. Это был мой первый заработок для семьи.
Через год к селу стали приближаться немцы. Все мужчины ушли в партизаны. Кавказские горы, заросшие лесом, начинались за садами и огородами жителей. Председатель колхоза весь собранный урожай раздал жителям, чтобы он не достался немцам. Мы получили два мешка кукурузы, бутыль подсолнечного масла и бутыль вина. Эти продукты спасали нас от голода во время оккупации.
Поселившись в Варваровке, мама купила двух коз и кур. Я постоянно их пас вместе с деревенскими ребятами, ходил с ними за травой для коз.
В первый месяц оккупации румыны увели наших коз, а затем переловили всех кур.
Председатель колхоза иногда наведывался к себе домой. У него были две дочери. Одна училась со мной. Немцы догадывались о связи партизан с населением, часто устраивали облавы. При очередном рейде они обнаружили в доме директора школы дымящийся окурок. Этого было достаточно, чтобы расстрелять всю семью. Мама очень забеспокоилась. Она ведь часто бывала в доме своей сотрудницы.
Мы убежали из Варваровки в свой дом в Анапе. Я встретился с приятелями. Ребята очень изменились. Уже не было прежних игр. Всех одолевали заботы: где найти дрова, где раздобыть что-нибудь съедобное. Выход в лес и к морю был запрещен. Ловля рыбы и крабов отпадала. Летом и осенью нас кормили колхозные сады. Неотъемлемой принадлежностью каждого пацана была рогатка. Мы охотились на голубей и воробьев. У «дичи» оказалось прекрасное мясо. Через многие годы я увидел в фильме «Петр I» как немцы жареными воробьями угощали его. Для нас эта «дичь» была единственным мясным блюдом в период оккупации.
Мы убежали из Варваровки в свой дом в Анапе. Я встретился с приятелями. Ребята очень изменились. Уже не было прежних игр. Всех одолевали заботы: где найти дрова, где раздобыть что-нибудь съедобное. Выход в лес и к морю был запрещен. Ловля рыбы и крабов отпадала. Летом и осенью нас кормили колхозные сады. Неотъемлемой принадлежностью каждого пацана была рогатка. Мы охотились на голубей и воробьев. У «дичи» оказалось прекрасное мясо. Через многие годы я увидел в фильме «Петр I» как немцы жареными воробьями угощали его. Для нас эта «дичь» была единственным мясным блюдом в период оккупации.
На всю жизнь запомнился такой случай. На развалинах морской школы я нашел толстую доску, обгоревшую с одной стороны, взвалил ее на плечи и понёс домой. На выходе с территории школы меня встретил немецкий патруль. Сильно ругаясь, немцы автоматами показали мне, чтобы я доску отнес обратно. В сопровождении двух автоматчиков отнес её в развалины. По дороге страшные мысли приходили в голову: расстреляют или нет. К счастью, получил только пинка и услышал ругань, из которой понял слова «шнель, шнель». Я бросился бежать и опять думал: будут стрелять или нет. Этот урок не остановил меня. Я продолжал ходить за дровами на развалины, но очень осторожно. Сбор дров был моей обязанностью. Об этом случае, как и многих других, дома умолчал.
Самые яркие детские переживания у меня связаны с Великой Отечественной войной. До сих пор помню все подробности событий тех лет. Спустя шестьдесят лет после окончания войны я написал стихотворение «Дети войны». Приведу из него два четверостишия:
Рано мы все повзрослели,
Горе пришлось нам узнать.
Драться с врагами хотели:
Возраст не дал воевать.Игры, забавы забыли.
Ждали все с фронта вестей.
В доме отцов заменили
И берегли матерей.
Взрослым стать никогда не хотел, я им себя почувствовал в годы войны.
Самые радостные события в моей жизни: освобождение нашими войсками г. Анапы от оккупации и День Победы. Чувства, которые испытывали дети, не могут сравниться ни с какими другими.
За несколько дней до освобождения г. Анапы стала слышна канонада от Новороссийска. Там шли ожесточенные бои. В воздухе наступило превосходство нашей авиации. Ночью часто сбрасывали листовки с призывом к румынам, чехам и словакам сдаться в плен. Чтобы хоть как-то помочь нашим войскам, мы подбирали эти листовки и бросали незаметно во дворы, где жили солдаты, а иногда, набравшись смелости, вручали в руки.
Вот два куплета из стихотворения «Канонада»:
Самые радостные события в моей жизни: освобождение нашими войсками г. Анапы от оккупации и День Победы. Чувства, которые испытывали дети, не могут сравниться ни с какими другими.
За несколько дней до освобождения г. Анапы стала слышна канонада от Новороссийска. Там шли ожесточенные бои. В воздухе наступило превосходство нашей авиации. Ночью часто сбрасывали листовки с призывом к румынам, чехам и словакам сдаться в плен. Чтобы хоть как-то помочь нашим войскам, мы подбирали эти листовки и бросали незаметно во дворы, где жили солдаты, а иногда, набравшись смелости, вручали в руки.
Вот два куплета из стихотворения «Канонада»:
Оккупации дни сочтены.
Как ни трудно, но выжить в них надо.
Отступая, фашисты страшны.
Доносилась уже канонада.Эти звуки победно неслись.
О них долго мы жили мечтами.
В них свобода и счастье слились,
И надежды на встречи с отцами.
После освобождения города от немцев в нашем саду остановилось подразделение солдат, пришедших с Малой земли под Новороссийском. В саду дымила полевая кухня, нас угощали солдатской кашей с консервами. Впервые за последний год мы наедались досыта.
Открылся доступ к морю. В доме постоянно появлялись рыба и крабы. Все мои друзья были отменными рыбаками.
Открылся доступ к морю. В доме постоянно появлялись рыба и крабы. Все мои друзья были отменными рыбаками.
В репродукторе все чаще звучал голос диктора Левитана: «Наши войска под командованием маршала Рокоссовского (Конева, Еременко и др.) освободили город…».
Все ребята с нашей улицы, в том числе и я, хотели стать офицерами и походить на прославленных маршалов. У нас уже был жизненный опыт, и мы знали, что стране нужна сильная армия, чтобы не допустить новой войны. У многих мечта исполнилась, и мы стали офицерами.
Последний год войны был очень голодным. Семья решила вернуться на Урал, где родственники обещали помощь. В Аше купили корову, и у нас были в достатке молоко и картошка. Хлеба не хватало, так как его выдавали по карточкам. До сих пор мое любимое кушанье – драники. Это оладьи из тертой картошки.
В 1948 году семья переехала в Новосибирск, чтобы у детей была перспектива учиться в институте. Я пошел учиться в 8-й класс школы № 41. Моими любимыми предметами были зоология, ботаника, география, история. К остальным предметам относился, как к необходимости, чтобы закончить школу. Примерным учеником не был. Часто получал тройки. В школе быстро подружился с Рудиком Рябышевым, который тоже был заядлым охотником. Он и предупредил меня, чтобы я никому не рассказывал, что люблю охоту, так как в школе не любят охотников. В чем дело, вскоре прояснилось.
Моторка от Чернышевской пристани до Кудряшовского бора отплывала в 14 часов, а у нас в субботу в это время классный час. Чтобы первый раз в Сибири поехать на утиную охоту пришлось сбежать. Мы расположились в корме на куче дров и любовались Обскими просторами. Прибыв на пристань, нам предстояло пройти три километра через Кудряшовский бор на озеро Кривое, где располагалась рыболовно-охотничья база «Спартак», затем на обласках добраться к месту охоты. Я был очарован окружающей красотой. Домой вернулся с утками и окунями.
В дальнейшем свои впечатления о поездках на озеро Кривое я отразил в стихотворении «Озеро Кривое»:
Вода в носу журчала,
Качались берега,
И грудь легко дышала,
Волнуяся слегка.Туман вокруг клубился
И каплями росы
По камышам катился
Сверканьем бирюзы.Лучи большого солнца,
Прорезав тальники,
Как маленькие кольца
На лилии легли.
Мы с другом Рудиком сбегали с классного часа каждую субботу. Домой всегда привозили корзинку свежей рыбы и корзинку окуней горячего копчения. Эта добыча была хорошим подспорьем для семьи.
Работала одна мама, а на иждивении четыре человека. Она была очень занята на работе и не могла ходить на родительские собрания. По окончанию учебного года классный руководитель Крюгер Эльза Яковлевна решила посетить мою семью. Разговор начала с того, что я замкнутый мальчик, ни с кем в классе не дружу.
Мама изумилась: «Как? У него прекрасные друзья: Рудик Рябышев, Володя Яковлев. Я их хорошо знаю. Они вместе ездят на рыбалку и охоту».
Словно гром ударил Эльзу Яковлевну. Она широко открыла глаза и произнесла: «Они же охотники! С ними нельзя дружить. Как я это просмотрела?!».
Я получил клеймо. Это означало, что меня по понедельникам всегда будут спрашивать выученные уроки, а мне их учить в субботу и воскресенье не было времени.
Работала одна мама, а на иждивении четыре человека. Она была очень занята на работе и не могла ходить на родительские собрания. По окончанию учебного года классный руководитель Крюгер Эльза Яковлевна решила посетить мою семью. Разговор начала с того, что я замкнутый мальчик, ни с кем в классе не дружу.
Мама изумилась: «Как? У него прекрасные друзья: Рудик Рябышев, Володя Яковлев. Я их хорошо знаю. Они вместе ездят на рыбалку и охоту».
Словно гром ударил Эльзу Яковлевну. Она широко открыла глаза и произнесла: «Они же охотники! С ними нельзя дружить. Как я это просмотрела?!».
Я получил клеймо. Это означало, что меня по понедельникам всегда будут спрашивать выученные уроки, а мне их учить в субботу и воскресенье не было времени.
Читал очень много. Мама всегда составляла список книг, которые я должен прочитать за лето для подготовки к следующему учебному году. Кроме этого читал запоем Фенимора Купера (герой Зверобой был близок мне по духу), Жюля Верна, Арсентьева; позже Ильфа и Петрова, Ярослава Гашека, Михаила Шолохова, Льва Толстого, Алексея Толстого, Джека Лондона. Перечень всех прочитанных авторов займет слишком много места, вряд ли это целесообразно. Проще сказать, что я любил читать книги о путешествиях и животных.
Сегодня мои настольные книги – это произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева, А.А. Фета, В. Набокова, Н. Гумилева и многие другие.
Перед окончанием десятого класса в нашей школе появился военный моряк, капитан-лейтенант Лысенко. Он пришел в парадной форме, с кортиком. Проведя беседу о Высшем военно-морском училище им. С.О. Макарова, которое находится во Владивостоке, он пригласил желающих поступить в это училище к себе в гости, в Центральную гостиницу, чтобы продолжить беседу. Я был единственным из класса, кто пришел к нему. Мое решение стать военным сложилось давно. Кроме этого понимал, что если поступлю учиться в институт, маме тяжело будет содержать семью. Вскоре я в составе группы из тридцати шести человек был направлен военкоматом во Владивосток для сдачи экзаменов. Конкурс был четыре человека на место. Экзамены выдержал, закончил училище без троек и выбрал местом службы Камчатку.
За время учебы и службы побывал на Сахалине, Курильских островах, почти во всех гаванях Тихоокеанского побережья нашей страны. Исполнились мои детские мечты о путешествиях. Службу начал командиром боевой части корабля, закончил помощником командира корабля. Оклады офицеров на Камчатке были очень высокие. Первую зарплату я послал маме, впоследствии отправил ей аттестат на получение части моей зарплаты. Эта сумма была много больше её заработка.
В 1958 г. я ушел в запас в связи с сокращением Вооруженных сил СССР, вернулся в Новосибирск и поступил учиться в Новосибирский инженерно-строительный институт. Закончив успешно институт, по распределению стал работать в отделе архитектуры Новосибирского облисполкома, где занимался проектированием пионерских лагерей в нашей области. Очень скоро понял, что без производственной практики хорошего работника из меня не будет. Я попросил главного архитектора области В. Тычинского отпустить меня на производство без отработки положенного срока. Он понял меня, и я начал работу мастером, позже прорабом в СУ-20 тридцатого строительного треста.
В шестидесятые годы произошел пожар в заполярном городе Игарке. Сгорел лесопильно-перевалочный комбинат и большая часть города. Там требовались строители. Возможность увидеть новые места, природу Заполярья, о которой читал только в книгах, определили мое решение. Меня пригласили работать начальником строительного участка. Пришлось осваивать новые методы строительства на вечной мерзлоте. Через три месяца получил квартиру и ко мне приехали жена с сыном. Со временем был назначен заместителем директора по строительству Игарского мясокомбината. Комбинат был генеральным заказчиком по застройке всех объектов города.
Вернувшись в Новосибирск, я зашел на первое место своей работы, в областной отдел архитектуры. После беседы с главным архитектором области Л.Н. Михалевым был приглашен работать начальником областной инспекции Государственного архитектурно-строительного контроля. Позже был утвержден заместителем главного архитектора области и на этой должности проработал двадцать семь лет, до ухода на пенсию.
Север оставил неизгладимые впечатления в моей памяти. Я часто вспоминал события тех лет, и под их впечатлениями написал несколько стихов о севере.
Из стихотворения «Игарка»:
В Заполярье своя красота.
Её надо лишь только заметить:
Под ногами лежит мерзлота,
А на небе сияние светит.
…
Разольется седой Енисей,
Богатырскую грудь расправляя.
Караваны придут кораблей –
Начинается жизнь портовая.
Моё жизненное кредо: быть честным по отношению к себе и окружающим людям.
Я не чувствую своего возраста. Среди студентов мне кажется, что я их возраста, готов принять участие в любой забаве. Среди приятелей охотников, которым около пятидесяти лет, чувствую себя в их возрасте, ни в чем от них не отстаю. В зависимости от среды, в которой нахожусь, меняется мое ощущение возраста.
Я не чувствую своего возраста. Среди студентов мне кажется, что я их возраста, готов принять участие в любой забаве. Среди приятелей охотников, которым около пятидесяти лет, чувствую себя в их возрасте, ни в чем от них не отстаю. В зависимости от среды, в которой нахожусь, меняется мое ощущение возраста.
По телевидению смотрю «Вести», «Время», некоторые сериалы, люблю исторические фильмы и о прошедшей войне. Не могу терпеть рекламу, боевики и фильмы, где дерутся и убивают.
Самый близкий мне вид искусства – архитектура и живопись, поскольку моя работа долгие годы была связана с архитектурой. Очень люблю оперетту.
Народная примета говорит о том, что собака с годами становится похожей на хозяина. Убеждался в этом ни раз и считаю, что имеется и обратная связь. Я похож на своих собак. У меня две гончие собаки Муза и Флейта. Мы взаимно любим друг друга, взаимно ласковы, на охоте одной стаей бегаем по следу зверя.
Наиболее комфортно чувствую себя среди охотников и рыбаков, любящих и понимающих природу. Люблю людей целеустремленных, жизнерадостных, веселых, с которыми у меня есть общие интересы и темы для разговора.
«ПИСАТЕЛЯМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ?»
Я лишен амбиций, чтобы напечатав одно стихотворение, возомнить себя поэтом. Поэтому до выхода на пенсию не посылал свои стихи в издания.
Писать стихи начал в школе. В то время я состоял в обществе охотников «Спартак». Общество размещалось в небольшом доме на территории стадиона «Спартак». В нем велась очень большая работа с молодыми охотниками. Регулярно выходила стенгазета «Рыбак и охотник», редактором которой был писатель Кондратий Никифорович Урманов. У нас после каждой поездки на охоту или рыбалку были готовы рассказ или стихотворение, рожденные новыми впечатлениями. Вскоре стала выходить вторая стенгазета «Молодой охотник», редактором которой был я под руководством К.Н. Урманова. Художником стенгазет был известный архитектор Георгий Карчевский. Газеты выходили очень красочными, в три листа ватмана.
Мои первые публикации связаны со строительством на вечной мерзлоте и в сложных геологических условиях Новосибирской области. Они опубликованы в девяти научных сборниках.
Работая архитектором, долгое время сотрудничал с газетой «Советская Сибирь», публикуя в рубрике «Мой край родной» очерки по строительству в г. Новосибирске и области.
Впервые опубликовать свои стихи я решился в пенсионном возрасте, когда появилось время собрать написанное за многие годы.
Пришел в Новосибирское отделение Союза писателей России и обратился к Анатолию Борисовичу Шалину. Он оказал мне неоценимую помощь в редактировании и издании первой книжки «Зори над Инёю». Она понравилась моим друзьям и близким.
Я подал её на конкурс в Областное общество книголюбов. Был приятно удивлен и обрадован, когда мне, среди других победителей конкурса, вручили диплом за подписью Председателя Новосибирской писательской организации А.Б. Шалина и главного редактора газеты «Советская Сибирь» А.Г. Жаринова. Это вдохновило меня на дальнейшее творчество.
Позже издал еще две книжки: «Охотничьи тропы» и «Реабилитирование». Сейчас в издательстве находится четвертая.
Рукопись первой читает моя жена и некоторые друзья.
Я себя еще не почувствовал писателем, тем более детским. Пишу для себя, для своего удовольствия. Это мое самовыражение, мой образ жизни. Круг моих читателей – мои друзья рыбаки и охотники, с которыми регулярно встречаюсь, их мнением всегда дорожу.
Предпосылкой к творчеству у меня всегда было общение с природой или реальные события, которые надолго запечатлелись в памяти. Чтобы появилось вдохновение к написанию стихотворения меня должно что-то обрадовать, удивить или огорчить. Я не сижу за столом и не придумываю темы для стихов, беру их из жизни. Приведу два примера:
Первый пример. Подхожу к окну. Весна. Моросит дождь, за ночь сошли остатки снега. Идет мужчина под зонтиком, который мне показался похожим на гриб. Тут же родились строчки:
Идет под зонтиком прохожий,
На черный гриб большой похожий,
Обходит лужи стороной
И наслаждается весной.
Дальше – дело техники. Сел за стол и написал еще три куплета о том, что видел в окно.
Второй пример. Выхожу на улицу выгуливать собаку Музу. Спугнули с крыльца голубей, которых кормили старушки. Отошел в сторону и понаблюдал за происходящим на крыльце. Родились две строчки, а за время прогулки все стихотворение:
Воркованье голубей.
Солнце выше, день длиннее –
По утрам уже светлее.
Всем весеннее тепло
Душу греет – в ней светло.
Позади февраль и стужи,
Скоро в марте будут лужи.
На крыльце и у дверей
Воркованье голубей.
Милосердные старушки
Сыпят им зерно из кружки,
А проворный воробей
Всех нахальней и смелей.
У голубки из-под носа
Крошку выхватил без спроса
И чирикает с окна,
Словно Моська на слона.
Когда писал это стихотворение, ни кем себя не чувствовал, ни ребенком, ни взрослым. Просто писал о том, что видел своими глазами.
Естественно, что когда писал о событиях военных лет, участником которых был сам, я вновь пережил все, что было в детстве.
Естественно, что когда писал о событиях военных лет, участником которых был сам, я вновь пережил все, что было в детстве.
Заглавия небольших стихотворений возникают после их написания, а заглавие поэмы появляется первым и является определяющим в написании произведения.
Самые подходящие условия для творчества: уединение, тишина и спокойствие. Для меня самым плодотворным периодом была осень, когда я остался один на даче.
Самые подходящие условия для творчества: уединение, тишина и спокойствие. Для меня самым плодотворным периодом была осень, когда я остался один на даче.
К детским писателям себя не отношу. Работники Областного общества книголюбов и Областной детской библиотеки им. А.М. Горького по каким-то признакам в моем творчестве нашли элементы детского поэта. Стали приглашать меня в школы для встреч с детьми. Эти встречи оказали определенное влияние на мое творчество. Детям читаю свои стихи и наброски будущих произведений, советуюсь, стоит ли их публиковать.
Недавно получил одобрение двух пятых классов школы № 96 на публикацию серии рассказов «Школьные истории».Я понял, что лучший ценитель, откровенный и бесхитростный критик – это дети. Надеюсь не обмануть их ожиданий и подготовить очередную книжку уже целенаправленно для детей. Называться она будет «Школьные истории».
ПРОИЗВЕДЕНИЯ А.С. КАЙКОВА ДЛЯ ДЕТЕЙ
|
В повести рассказывается о судьбе девочки Глаши Грудзинской, у которой мать осудили и отправили в норильские лагеря, когда ей не было года. После смерти бабушки она жила у чужих людей, а после смерти отца мачеха сдала ее в Туруханский детский дом. Детство Глаши проходило в Туре, Туруханске, поселке Лебедь на берегу Енисея, в Норильске. Долгие годы Глаша ждала освобождения матери и мечтала о встрече с ней. С приключениями двенадцатилетней девочке удалось добраться до Норильска и встретиться с матерью. Эта встреча не принесла ей радости. Реальные события из жизни девочки описаны на фоне событий, происходящих в стране, которые давно ушли в историю. Значительное место в книге уделено описанию природы Заполярья. |
 Кайков, А. Охотничьи тропы: стихи / А.С. Кайков. – Новосибирск: Общество книголюбов, 2006. – 119 с.Для автора очень важно общение с сибирской природой. Её своеобразие и красота вдохновляют на раздумья и поэтическое творчество:
|
|
|
 Кайков, А.С. Реабилитированные: поэма / А.С. Кайков. – Новосибирск: Светоч, 2007. – 120 с.В этой книге нет вымысла. За основу взяты реальные события из жизни семьи Бутурлакина Алексея Ивановича. |
 Кайков, А.С. В краю родном / А.С. Кайков. – Новосибирск : Светоч, 2009. – 52 с.В этой книге два раздела: стихи и проза. Из первого раздела можно узнать о некоторых обитателях наших лесов, их повадках, которые удалось подметить автору.
Он восхищается сибирской природой и передаёт свои чувства в стихотворной форме:
Во втором разделе рассказывается о школьных историях, которые случались почти с каждым школьником, потому они вызывают оживленный интерес и улыбки.
Примечательно то, что проиллюстрировали книжку воспитанники изостудии «Радуга», детской художественной школы № 1 и Дома творчества «Первомайский». |
|
|
 Кайков, А.С. Потерянное детство : биографическая повесть / А.С. Кайков ; худож. В.Б. Ямная. – Новосибирск : Свнточ, 2010. – 140 с.Детство А.С. Кайкова выпало на суровые военные годы и прошло в городе Анапе, на оккупированной территории. Его детская память запечатлела отдельные события той поры, которые трудно забыть.
В автобиографической повести Альберта Сергеевича очень короткие главы. В них изложены только факты, сохранившиеся в его памяти. Автор – человек бывалый, много повидавший на своём веку. Этим и интересна его книга, в которой нет вымысла, а описано то, что случилось в жизни. Он и его близкие на себе испытали зверства фашистов…
|
Кайков, А. С. Черная пурга : повесть. - Новосибирск : РИЦ "Новосибирск", 2015. - 298 с.
МЕЖДУНАРОДНАЯ КНИЖНАЯ ВЫСТАВКА-ЯРМАРКА И НАУЧНЫЙ КОНГРЕСС «КНИГА: СИБИРЬ – ЕВРАЗИЯ» РЕГИОНАЛЬНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ ДЕТСКОЙ КНИГИ